Cв. Дионисий Ареопагит
Послание к Тимофею
EDITO PRIMA OIKOUMENICUM
+begichevo+
2002
ГЛАВА 1
Что
такое Божественный Мрак
1.1.
[997 А] "О пресущественная,
пребожественная и преблагословенная Троица,
христианского богомудрия наставница! Вознеси нас на
неведомую, пресветлую и высочайшую вершину познания Священнотайного
Писания, где совершенные, неизменные и подлинные таинства Богословия [997 В] открываются в пресветлом Мраке тайноводственного
безмолвия, в котором при полнейшем отсутствии света, при совершенном отсутствии
ощущений и видимости наш невосприимчивый к (духовному) просвещению разум
озаряется ярчайшим светом, преисполняясь пречистым сиянием!"
Да будут таковы
всегда мои молитвы!
И если ты, мой
возлюбленный Тимофей, ревностно стремишься приобщиться к созерцанию мистических
видений, то устранись от деятельности и чувств своих, и разума, и от всего чувственновоспринимаемого, и от всего умопостигаемого, и от
всего сущего, и от всего не-сущего, дабы в меру своих сил устремиться к
сверхъестественному единению с Тем, Кто превосходит
любую сущность и любое ведение, поскольку только будучи свободным и независимым
от всего, только совершенно отказавшись и от себя самого, и от всего сущего,
[1000 А] то есть все отстранив и от всего
освободившись, ты сможешь воспарить к сверхъестественному сиянию Божественного
Мрака.
1.2.
Но смотри, как бы
не стало известно это кому-нибудь из непосвященных, под коими я подразумеваю
тех, которые настолько прилепились к дольнему миру, что возомнили, будто кроме
естественного не существует никакого сверхъестественного бытия, наивно полагая
при этом, что благодаря своим познаниям они могут уразуметь Того,
Кто "соделал мрак покровом Своим" (1). И
если посвященные в Божественные таинства превосходят подобных, то что можно
сказать о тех совершенных безумцах, [1000 В] которые
Бога, то есть запредельную Причину всего сущего, низводят из горнего мира в
дольний, полагая что Он ничем не отличается от множества созданных ими
богопротивных изваяний? А ведь им необходимо было бы знать, что все законы
бытия утверждены именно Им, поскольку Он – Причина всего сущего, хотя в то же
время Он совершенно не причастен сущему, поскольку превосходит
все сущее и сверхсущее; но пусть не думают они, что отрицательные и
положительные суждения о Нем – самой высшей Причине, превосходящей даже
отсутствие бытия – исключают друг друга, поскольку Он превосходит любое
отрицание и любое утверждение.
1.3.
Вот и
божественный Варфоломей (2) утверждает, что Богословие многозначно и – недомыслимо, а Евангелие – величественно, велегласно и в то же время немногословно, [1000 С] но, как мне кажется, в действительности этими словами он
хотел сказать, что Бог, как благая Причина всего сущего, велеречив и вместе с
тем немногословен и даже бессловесен, поскольку Он запределен всему сущему и
существует вне слов и мышления; ясно же и истинно открывается Он только тем,
кто отвратившись от всего как чистого, так и нечистого и пройдя все ступени
божественных совершенств, оставляет все божественные звуки, озарения, небесные
глаголы и вступает во Мрак, где, как сказано в Писании (3) воистину пребывает Тот, Кто запределен всему сущему. Так, например,
божественный Моисей прежде всего получает повеление не
только самому очиститься, но и от неочищенных отдалиться, и только после всех
очищений слышит он громогласные звуки труб [1000 Д] и видит множество огней,
блистающих ясным и лучезарным сиянием; затем оставив и народ свой, и даже
избранных священников, достигает он высочайшей вершины божественного
восхождения (4). Но и после этого общается он не Лично
с Богом и созерцает не Его Самого, поскольку Он невидим, а только место, где Он
пребывает (5).
По моему мнению
это означает, что все самое возвышенное и божественнейшее из созерцаемого и
мыслимого нами является своего рода доказательством о бытии Того,
Кто превосходит все сущее, [1001 А] то есть доказательством, благодаря которому
открывается истина о превосходящем всякое разумение присутствии Того, Кто
пребывает на умопостигаемых высотах божественнейших селений Своих.
И вот, удалившись
от всех, кто видел его и отрешившись от всего
видимого, Моисей вступает в глубину мистического Мрака неведения, в котором у
него прекращается всякая познавательная деятельность, совершенно исчезает
всякое чувственное и зрительное восприятие, и принадлежит он уже не себе и не
чему-либо сущему, но Тому, Кто запределен всему сущему, и, таким образом,
только после того, как упразднив всякое ведение, Моисей господствующей частью
своего разума соединяется с Тем, Кто недоступен
никакому познанию, в совершенном неведении обретает он сверхразумное ведение.
Каким
образом возможно единение с Причиной всего сущего
и как надлежит воспрославить Ее, превосходящую все
сущее
[1025 А] Как горю я желанием достичь этого Мрака, дабы неведением
и невидением узреть и познать Того, Кто превосходит
созерцание и познание даже в невидении и в неведении!
Ведь истинное познание, созерцание и сверхъестественное славословие
Сверхъестественного – это именно неведение и невидение,
достигаемое (постепенным) отстранением от всего сущего, [1025
В] наподобие того, как ваятели, вырубая из цельного камня статую и
устраняя все лишнее, что застилало чистоту ее сокровенного лика, тем самым
только выявляют ее утаенную даже от себя самой красоту. И полагаю, что при
славословии Сверхъестественного отрицательные суждения предпочтительнее
положительных, поскольку утверждая что-либо о Нем, мы
тем самым от самых высших свойств Его постепенно нисходим к познанию самых
низших, тогда как отрицая мы восходим от самых низших к познанию самых
изначальных; таким образом, мы отказываемся от всего сущего ради полного
ведения того неведения, которое сокрыто во всем сущем от всех, кто хотел бы
познать его, и ради созерцания того сверхъестественного Мрака, который сокрыт
во всем сущем от тех, кто хотел бы узреть его.
В
чем суть катафатического и апофатического
методов в богословии
[1032 Д] Итак, в
"Богословских очерках", используя преимущественно катафатический
метод богословствования, [1033 А]
я разъяснил, почему благая сущность Божества почитается то единой, то
тройственной; что означает отцовство и сыновство; как
объясняет богословие (исхождение) Духа Святого; каким
образом из недр невещественного и нераздельного Блага произошли светообразные (разумные) существа, которые творческой мощью
совечных в Своем единстве
(Божественных Ипостасей) пребывают неизменными как по отношению к Благости, так
и по отношению к самим себе и друг ко другу; каким образом преестественный
Иисус всецело приобщился человеческому естеству, и еще многие истины, о которых
говорится в Писании, изъяснил я в своих "Богословских очерках".
В сочинении
"О Божественных именах" разъяснил я, почему в Писании Бог именуется
Благим, Сущим, Жизнью, Премудростью, Могуществом и еще многими умопостигаемыми
именами.
А в
"Символическом богословии" я объяснил, почему к Богу в Писании
прилагаются наименования явлений чувственновоспринимаемой
действительности, [1033 В] а именно: что означают
священные изображения Божественного тела, членов и органов; что такое
Божественные селения и небеса; что означают Божественные гнев, скорбь и
ненависть, опьянение и похмелье, клятвы и проклятия, сон, бодрствование и еще
многие священные образы символического описания Божества.
И, полагаю, ты
обратил внимание, что в последнем сочинении я гораздо более многословен, нежели
в первом; в самом деле, "Богословским очеркам" и исследованию о
Божественных именах надлежало быть менее пространными по сравнению с
"Символическим богословием", поскольку чем
выше возношусь я мыслью к созерцанию умопостигаемого, тем уже становится
горизонт моего (духовного) видения; подобно этому и теперь, погружаясь в сверхмыслимый Мрак (Божественного безмолвия), я не просто немногословие, но полнейшую бессловесность и безмыслие обретаю, [1033 С] В
"Символическом богословии" по мере нисхождения от горнего мира к
дольнему и речь моя, соответственно, становилась все более многословной; теперь
же, по мере восхождения от дольнего мира к запредельным вершинам, речь моя
становится немногословной, дабы по достижении конца пути обрести полнейшую
бессловесность, всецело растворившись в (Божественном) безмолвии.
Но почему же, наконец спросишь ты, положительные суждения о Божественном
начинаем мы с самого высшего утверждения, тогда как отрицательные – с самых
низших?
Так вот,
утверждая что-либо о Том, Кто превосходит любое утверждение, в своих суждениях
о Нем нам следует исходить из того, что наиболее присуще Ему по природе, а в
отрицательных суждениях о Том, Кто превосходит любое отрицание, следует
начинать с отрицания того, что наиболее отличается от Него по природе. В самом
деле, ведь не в меньшей же степени является Он жизнью или благостью
нежели воздух или камень? И не более ли трезв Он и беззлобен, чем мы можем
сказать или помыслить об этом?
О
том, что вследствие Своей запредельности
Бог как Причина чувственновоспринимаемого бытия
не является чем-либо чувственновоспринимаемым
[1040 Д] Итак, я
утверждаю, что Бог как Причина всего сущего запределен всему сущему; не будучи
ни бессущностным, ни безжизненным, ни бессловесным,
ни безрассудным, Он, тем не менее, не есть что-либо телесное, поскольку форма,
образ, качество, количество и объем у Него отсутствуют
и Он не пребывает в каком-либо определенном месте; у Него отсутствуют как
чувственное, так и зрительное восприятие, ибо Он не только ничего не
воспринимает, но и не есть что-либо из чувственновоспринимаемого;
Он не подвержен болезням и свободен от смятения и волнений, являющихся
следствием возбуждения чувственных страстей, однако Он не бессилен, не
испытывает недостатка в свете и Ему не присущи непостоянство, изменение,
искажение, разделение, оскудение, и, обобщая: ничто из чувственновоспринимаемого
Ему не присуще и Он не есть что-либо чувственновоспринимаемое.
О
том, что вследствие Своей запредельности
Бог как Причина умопостигаемого бытия
не является чем-либо умопостигаемым
[1045 Д]
Обращаясь к той же теме, (дерзаю) утверждать следующее: Богэто
не душа и не ум, а поскольку сознание, мысль, воображение и представление у
Него отсутствуют, то Он и не разум, и не мышление и ни уразуметь, ни определить
Егоневозможно; Он ни число, ни мера, ни великое
что-либо, ни малое, [1048 А] ни равенство, ни неравенство,
ни подобие, ни неподобие; Он ни покоится, ни
движется, ни дарует упокоение; не обладает могуществом и не является ни
могуществом, ни светом; не обладает бытием и не является ни бытием, ни
сущностью, ни вечностью, ни временем и объять Его мыслью – невозможно; Он ни
знание, ни истина, ни царство, ни премудрость, ни единое, ни единство, ни
божество, ни благость, ни дух – в том смысле как мы его представляем, ни сыновство, ни отцовство, ни вообще что-либо из того, что
нами или другими (разумными) существами может быть познано. Он
не есть ни что-либо не-сущее, ни чтолибо сущее, и ни
сущее не может познать Его в Его бытии, ни Он не познает сущее в бытии сущего,
поскольку для Него не существует ни слов, ни наименований, ни знаний; Он ни
тьма, ни свет, ни заблуждение, ни истина; [1048 В]
по отношению к Нему совершенно невозможны ни положительные, ни отрицательные
суждения, и когда мы что-либо отрицаем или утверждаем о Нем по аналогии с тем,
что Им создано, мы, собственно, ничего не опровергаем и не определяем,
поскольку совершенство единственной Причины всего сущего превосходит любое
утверждение и любое отрицание, и, обобщая: превосходство над всей совокупностью
сущего, Того, Кто запределен всему сущему, – беспредельно.
Примечания:
ПИСЬМО ГАЮ МОНАХУ
[1065 А] Мрак исчезает при свете, а тем более при ярком свете; незнание
изгоняется познаниями, а тем более большими познаниями. Понимая эти слова в
самом прямом, а не в переносном смысле, убежденно утверждай, что стремящимся к познанию света и сущего недоступно неведение
Бога; что этот запредельный Мрак Его скрывается при любом свете и затмевает
любое познание. И если кто-либо, увидев Бога, понял то, что он видел, – не Его
он видел, а что-либо сущее и познаваемое; Бог же в Своем
сверхъестественном бытии превосходит ум и сущее, и потому вообще не есть ни
что-либо познаваемое, ни что-либо существующее, а существует сверхъестественно
и сверхразумно познается. И в заключение: [1065 В] полное неведение и есть познание Того, Кто превосходит
все познаваемое.
ПИСЬМО ДОРОФЕЮ ДИАКОНУ
[1073 А] Божественный Мрак – это тот неприступный Свет, в
котором, как сказано в Писании (1), пребывает Бог. А поскольку невидим и
неприступен он по причине своего необыкновенно яркого сверхъестественного
сияния, достичь его может только тот, кто, удостоившись боговедения
и боговидения, погружается во Мрак, воистину
превосходящий ведение и видение, и, познав неведением и невидением,
что Бог запределен всему чувственновоспринимаемому и
умопостигаемому бытию, восклицает вместе с пророком: "Дивно для меня
ведение Твое, не могу постигнуть его" (2). Точно
так же и божественный Павел, о котором в Писании сказано, что он познал Бога
(3), [1073 В] постиг, что мышление и ведение Его
превосходит все сущее, [1076 А] вот почему он и говорит, что пути Его –
неисповедимы, суждения – непостижимы (4), дары – неизреченны (5), а мир Его –
превосходит всякое разумение (6); таким образом, познав Того,
Кто превосходит все сущее, превосходящим мышление разумением он постиг, что
Бог, как Причина всего сущего, запределен всему сущему.
Примечания: